пространстве, задают человеку определенные модели поведения в разных ситуациях. П. Бурдье убежден, что «через габитус мы получаем мир “здравого смысла”, социальный мир, который кажется очевидным» [2; С. 76]. Итак, агент, обладающий определенным набором схем и практик восприятия мира (габитус), находится в социальном пространстве. Отметим, что пространство есть «поле сил, которые навязываются каждому входящему в это пространство» [2; С. 15]. Что происходит с агентом в мире пространства, сконструированного СМИ? Агент включается в определенного рода пространство, использует габитус как фильтр, затем, исходя из полученных координат и переменных, определяет свое место в пространстве. Говоря о телевидении, П. Бурдье утверждает, что там присутствует определенная доля «цензуры», выраженная в диктате ведущего телепередачи, условиях коммуникации, хронометраже. Сюжету необходимо быть вписанным в рамки телевизионного режима, иначе он не пройдет дальше редактора. Это создает «массмедийную» действительность. До конечного потребителя информации доходит продукт деятельности журналистов, редакторов и т. п. Включаясь в такое пространство, агент определяет себя через те позиции, которые ему представляет диктатура цензуры телевизионного сюжета. Принадлежность индивида к тем или иным смыслам формирует его самого, формирует его коммуникативные техники, формирует те группы, в которых он существует. Также следует отметить, что уже П. Бурдье отметил абсурдность эфирного содержания. В частности, он говорил об событиях omnibus – «это факты, которые никого не шокируют, за которыми ничего не стоит, которые не разделяют на враждующую сторону и вызывают всеобщий консенсус» [2; С. 30]. Речь идет о не имеющих никакого значения новостях, которые преподносятся зрителю. Они привлекают аудиторию, способны ее заинтересовать, но в то же время не касаются важных тем. Посредством событий omnibus, по мнению П. Бурдье, удается реализовывать символическую силу телевидения. К ним могут относиться происшествия как «своеобразная элементарная и рудиментарная информация, значение которой очень велико, поскольку она интересует всех, не вызывая последствий, и занимает эфирное время, которое могло бы быть использовано для того, чтобы сказать нечто другое» [1: С. 31]. Драгоценное эфирное время заполняется бессмысленным содержанием. Но, продолжает П. Бурдье, «эта ерунда не так уж бессмысленна, поскольку скрывает за собой нечто важное» [1; С. 32]. По его мнению, телевидение обладает монополией на формирование сознания большой части населения, так как оно является одним из основных источником получения информации о мире. Вместо того, чтобы транслировать социально значимые смыслы, с помощью которых зритель мог бы реализовывать свои демократические права, оно создает пространство бессмыслицы. В связи с этим конструирование реальности – это процесс, обусловленный социальными причинами и особенностями профессиональной техники. Обращая своё внимание на деятельность и роль СМИ в формировании определенных смыслов, П. Бурдье не мог обойти стороной деятельность журналистов: «Журналистский мир – это микрокосм, подчиняющийся своим собственным правилам и определяемый позицией, которую он занимает по отношению к остальному миру, а также отношениями притяжения и отталкивания, которые его связывают с другими микрокосмами» [1; С. 56]. Их деятельность заключается в поиске сенсаций, с помощью которой появляется возможность поднять рейтинг ресурса. Рейтинг является фильтром, который отсеивает важные проблемы, заменяя их на «сенсационную чепуху». Рассуждая о власти журналистики П. Бурдье имеет в виду ту власть, которую «механизмы поля журналистики оказывают, в первую очередь, на журналистов, а затем на различные поля культурного производства: юридическое, литературное, артистическое, научное» [1; С. 63]. Репрезентация фактов в СМИ представляет собой зачастую конструирование определенной, заранее продуманной схемы-концепта, которая впоследствии «формирует пространство». Недаром в деятельность журналиста входит создание новостного сюжета. П. Бурдье считает, что «даже просто репортаж,