ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА –––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––– 2015 РОССИЙСКАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ФИЛОЛОГИЯ Вып. 5(30) УДК 821.161.1.09 «ИСКУССТВО КРОЙКИ И ШИТЬЯ» (заметки к теме) Наталия Александровна Петрова д. филол. н., профессор кафедры русской и зарубежной литературы Пермский государственный гуманитарно-педагогический университет 642000, Пермь, ул. Сибирская, 24. natpetrova1@gmail.com Объектом анализа в статье является образ портного в литературе (начиная с первого портного – Адама), что не подразумевает исследования всех текстов, содержащих этот образ, но позволяет выявить некоторые черты, характерные для его эволюции. Два типа, отчетливо сформировавшиеся в литературе, – это «портной» и «портняжка». «Портняжка» – маленький, но храбрый подмастерье, готовый променять ремесло на власть и славу; «портной» – бедняк и пьяница, верный своей профессии, жаждущий богатства, снимающий одежду со своего клиента в прямом (Гримм) и метафорическом смысле (Андерсен). «Портняжка – характер, «портной» – способ проникновения в суть вещей. «Портняжка воплощает героизм, «портной» – рутину быта. «Портняжка преуспевает благодаря удаче, «портной» получает материальную выгоду с помощью волшебства. Жизнь «портняжки» зависит от случая, «портного» – от судьбы. Портной – человек искусства, хозяин жизни и смерти: мастерство называется «делом», что порождает языковую игру: шить одежду – шить дело. Перешив одежды чреват сменой судьбы. Образ «портного» – символ трагического несоответствия ожиданий и их реализации. Потенциальная способность к «перекраиванию» мира не спасает портного от роли жертвы. Ключевые слова: портной; портняжка; характер; судьба; аллегория; символ. Первым ремесленником на земле был портной, а первыми портными – Адам и Ева («и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания»), за ними – Бог («И сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные, и одел их» – Быт. 3, 7, 21)[Мильков, Смольникова1963: 168]. Дьявол в «Удивительной истории Петера Шлемиля» А. Шамиссо «похож на нитку, выскользнувшую из иглы портного» [Шамиссо 1979: 118], 1 очевидно – Бога . О популярности образа портного в искусстве говорит сравнительно частое появление этой профессии в заголовках художественных произведений. Не только описать, но и учесть их во всей полноте невозможно, доступной остается попытка наметить основные черты и интенции развития образа. Само наименование ремесла представляет собой определение, отделившееся как от носителя действия – «швец», так и от результата деятельности – одежды из «порта» или – «портно». Швецом изначально назывались и портной, и сапожник, перечисляемые в детской считалке 2 наравне с царем и королем ; из порта – грубой льняной или пеньковой ткани – шились, прежде всего, штаны (портки) [Фасмер 1987: III, 334– 335; IV, 419]. В результате профессиональной специализации портняжное ремесло раздробилось по типу выполняемых операций (закройщик), предмету изготовления (белошвейка), социальной (военный портной) или половой принадлежности заказчика (дамский и мужской портной); вместе с тем семантика слова, обозначающего данный род деятельности, расширилась настолько, что этимология его практически неощутима. «Швец», сохраненный фольклором, очевидно, обладал некой репрезентативной значимостью. Поговорка «И швец, и жнец, и на дуде игрец» включает его в ряд производителей основных продуктов – технологии, природы и искусства. Два самых распространенных наименования швеца в русской литературе – это «портной» и «портняжка». Такой уменьшительной формы в словаре В. Даля нет, «портнягой» или «портнишкой» он называет плохого портного [Даль 1982:III, 323]. Наименование «портняжка», ставшее популярным, скорее всего, благодаря удач3 ному переводу заглавия сказки братьев Гримм , используется как качественное определение подмастерья в отношении к мастеру (Чарли – подмастерье портного в фильме Чаплина «Граф») и как оценочное (ласково-восхищенное © Петрова Н.А., 2015 97