Борисова Е.О. ЛЕКСИКА, ХАРАКТЕРИЗУЮЩАЯ ЧЕЛОВЕКА, КАК ОСНОВА ДЛЯ ОБОЗНАЧЕНИЯ СКОРОСТИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ (на материале русской языковой традиции) ‘быстрый’): «Ярко проявляется производность значения ‘быстрый’ от ‘крепкий, здоровый, зрелый, сильный’ (*krěръkъ, *bъdrъ, *bujьпъ, *sporъ, jarъ, *žestъkъ, *drěčпъ, *ędrъ) и ‘большой’ (*(па)rатěпъ, *golěmъ). Очевидно, в этой семантической модели обобщаются физические характеристики движущихся неживых природных объектов (воды, ветра) и живых существ (животных, человека), обеспечивающих способность к быстрому движению. Такова реальная, физическая база и модели ‘легкий’ → ‘быстрый’ (*lьgъkъ). Различие субъектов движения и соответственно их качеств, необходимых для быстрого движения, обусловливает, таким образом, вовлечение в сферу представлений о быстроте весьма разнородных качеств: ср. ‘большой’, ‘крепкий’ и ‘легкий’» [там же, 126]. На синхронном уровне группа «Здоровье – болезнь» симметрична: в современных говорах актуальна связь значений ‘здоровый’, ‘сильный’ → ‘быстрый’ и ‘болезненный’, ‘больной’, ‘слабый’ → ‘медленный’. При этом модель может наблюдаться в номинациях как субъекта, так и качества действия (совершаемое быстро действие – такое, к которому приложили усилие): волог. корпуснóй ‘хорошего физического сложения, сильный’ → ‘бойкий, быстрый’ [СРГК 2, 435], ворон., сарат. сúльно ‘быстро’ – Тройка так сильно бежала по улице, что по следу аж пыль столбом пошла [СРНГ 37, 314]. Аналогично с низкой скоростью соотносится не болезнь как временное состояние, а болезненность, слабость, «немощь»: олон. мóньжа ‘о вялом, хилом, больном человеке’ → олон. мóньжа ‘о тихом, медленно и вяло работающем человеке’ [СРНГ 18, 253]; пск. (идти) как влóгий ‘об очень медленно, волоча ноги идущем человеке’ [БСРНС, 99] (ср. влогий ‘увечный, немощный’ [ПОС 4, 54]); орл. копáться как немýщий/немущóй ‘о медлительном, излишне долго делающем что-л. человеке’ [БСРНС, 434] (ср. орл. немýщий/немущóй ‘слабый, болезненный, немощный’ [СОГ 7, 107]). В говорах также фиксируются слова, которые не напрямую реализуют приведенную модель (‘болезненный’ → ‘медлительный’), но сочетают оба значения в своей семантической структуре. Так, пск., твер. гмырить ‘делать что-либо медленно, вяло; мешкать, возиться’ [СРНГ 6, 234]; южн.-сиб., пск. гмыра ‘неповоротливый, медлительный человек’[СРНГ 6, 233–234] производны, по данным ЭССЯ, от *gmyriti, которое связано с *gmur-, *xmur-, *xmyr-. Все эти корни объединяются значением ‘хмуриться, быть в дурном расположении духа’ (которое представлено в лексике говоров, например, у новг., пенз. гмырить ‘быть в болезненном 2 состоянии или не в духе’ [СРНГ 6, 234]) . Представление о медленном движении как о чем-то однообразном, длящемся, при этом раздражающем, реализуется в карел. нýдный ‘медлительный, вялый’, карел. нýдно ‘медленно’ [СРГК 4, 52]. Нудный связан по происхождению с ныть ‘болеть не переставая, упорно, длительно, тупо; тосковать, выражая свои переживания тягучими стонами и жалобами’ [Черных 1, 582]. Таким образом, разные значения этого слова объединяются признаком «долго, однообразно», на котором основывается и «медлительность», ср. контекст к приведенному слову, актуализирующий этот имплицитно присутствующий компонент значения: «Нудная женщина, тянет с ответом, некрутая» [СРГК 4, 52]. Итак, субъект, охарактеризованный как больной, болезненный, является эталоном носителя невысокой скорости. Тем не менее некоторые состояния, которые с логической точки зрения также являются болезнями, становятся объектом сравнения при описании быстрого движения. В сознании носителей языка существует представление о нормальной скорости совершения действий, перемещения. Как уже отмечалось выше, снижение скорости всегда воспринимается как отклонение и оценивается отрицательно. Повышение скорости характеризуется менее однозначно и получает отрицательную оценку в тех случаях, если ему сопутствует снижение качества, суетливость и пр. Специфика лексики данной группы (лексики скорости, производной от названий заболеваний, т.е. «ненормальных» состояний человека) в аксиологичности: и низкая, и высокая скорость воспринимаются как отклонения от нормы из-за заложенной во внутренней форме идеи неестественности. Оценивающаяся отрицательно высокая скорость описывается с использованием названий психических расстройств, различных вариаций болезней «головы», которые изменяют поведение человека, не позволяют считать его адекватным с точки зрения нормы. При номинации быстроты неадекватность выбора скорости передвижения создается лексическими конкретизаторами «суматошно», «не разбирая дороги», «беспричинно» и т. п. Таким образом, соответствующие значения развиваются у наименований сумасшествия, бешенства, умственной неполноценности и подобных, объединенных идеей «отсутствия разума»: разг. 28