Хань Чжипин АССОЦИАТИВНЫЕ РЕАКЦИИ РУССКИХ И КИТАЙЦЕВ В АСПЕКТЕ ЛАКУНАРНОСТИ 1) национально-культурная специфика семантики; 2) национально-концептуальная специфика семантики; 3) национально-коннотативная специфика семантики; 4) национально-языковая специфика. С целью выявления ассоциативных реакций у русских и китайцев в течение 2013 г. нами проведен свободный ассоциативный эксперимент среди шестидесяти русскоязычных жителей г. Благовещенска Амурской области, РФ, и такого же количества носителей китайского языка (г. Харбин, провинция Хэйлунцзян, КНР). Возрастная градация опрошенных проводилась по методике Левинсона, описанная в книге И.В. Шаповаленко «Возрастная психология» [Шаповаленко 2004: 294]. В качестве стимула было предъявлено 26 слов отдельных лексикосемантических групп, порождающих полное или частичное несовпадение ассоциаций в русской либо китайской лингвокультурах: волк, медведь, олень, слон, дракон, собака, заяц, крыса, змея, орёл, ворон, сорока, ласточка, бабочка, пчела, лотос, берёза, ромашка, рябина, яблоко, персик, груша, пять, шесть, белый цвет, жёлтый цвет. В процессе эксперимента для получения реакции на каждый из стимулов реципиентам предлагалось назвать первое пришедшее на ум слово. При этом нами фиксировалась, как правило, только первая реакция на предъявленный стимул, которая считается наиболее точной. Данные проведенных экспериментов показали, что несовпадение ассоциаций обусловлено в первую очередь национально-культурной спецификой семантики. Как отмечает И.А. Стернин, за разные виды национальной специфики семантики отвечают разные макрокомпоненты значения. Национально-культурная специфика, обнаруживаясь в случаях полной (мотивированной) безэквивалентности или отсутствия/наличия определенных компонентов значения, обусловленных отсутствием/наличием соответствующих признаков в называемых словом объектах материальной и духовной культуры, сосредоточена в денотативном и эмпирическом компонентах значения [Стернин 1987: 116]. Данный тип национальной специфики определяется тем, что у одного народа нет предмета или каких-либо признаков предмета, которые имеются в материальной культуре другого народа [Бы- 76 кова 2003: 43]. Например, в китайском языке 筷 子 kuaizi – палочки для еды; 四合院 siheyuan – типовой дом старой китайской архитектуры с квадратным двором в центре и расположенными вокруг него четырьмя флигелями; 京剧 jingju – пекинская опера; 月 饼 yuebing – лепёшки с начинкой к празднику Середины осени; 粽 子 zongzi – кушанье из клейкого риса, обернутое тростниковыми листьями [Быкова, Глазачева 2011: 61]. В русском языке такие слова отсутствуют, потому что в китайском языке они обозначают артефакты, которых нет в русской культуре. Это абсолютные этнографические лакуны в русской лексике сопоставительно с китайской. И наоборот – в русском языке слова квас, колядка, блин, борщ, авоська, сметана и другие уже обозначают предметы, которых нет в китайской действительности. Поэтому в китайском языке подобные отсутствующие номинации являются этнографическими лакунами, порождающими непонимание в процессе взаимодействия русских и китайцев. Например, слово квас для русского – традиционный национальный напиток, китаец же недоумевает, как его можно пить. Для русского сметана – повседневный продукт питания и почти обязательная добавка ко многим супам, для китайца – это прокисшие сливки, т.е. испорченный продукт. Такие семантические отсутствия (этнографические лакуны) в лексике русского или китайского языков легко объясняются социальными и национально-культурными причинами. Национально-концептуальная специфика семантики, выявляемая в случае немотивированных лакун и межъязыковых родовидовых несовпадений, сосредоточена в денотативном компоненте и отражает различия, несовпадающие элементы в мышлении соседствующих социумов. Мышление одного народа может обобщить в понятии и закрепить в словесном знаке артефакт или явление, которое другим народом как бы не замечается, хотя объективно существует. Это обусловливает наличие в языке немотивированных лакун. «Концептуальные различия предстают в нашем языковом сознании не как непосредственно культурные, а как мыслительные, концептуальные» [Гудавичюс 1985: 41]. Б. Харитонова, В.Л. Муравьев, И.А. Стернин, С.Д. Кацнельсон и другие исследователи выделяют в особую группу концептуально-