ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА –––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––– РОССИЙСКАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ФИЛОЛОГИЯ 2015 Вып. 1(29) УДК 791.43.05 ХРИСТОПОДОБНЫЙ ЧЕЛОВЕК В ТВОРЧЕСТВЕ ЛАРСА ФОН ТРИЕРА: К ВОПРОСУ О ХАРАКТЕРЕ ДИАЛОГА С Ф. М. ДОСТОЕВСКИМ Ольга Наумовна Турышева д. филол. н., профессор кафедры зарубежной литературы Уральский государственный университет имени первого Президента России Б. Н. Ельцина 620000, Екатеринбург, пр. Ленина, 51. oltur3@yandex.ru Статья посвящена образу христоподобного человека в фильмографии современного датского режиссера и сценариста Ларса фон Триера. На материале двух кинематографических трилогий («Золотое сердце» и «США») прослеживается эволюция этого образа в художественном сознании фон Трира. Если в «Золотом сердце» художник расширяет традиционные христианские представления о добродетели, то «Догвиль» и «Мандерлей» уже полемически нацелены на пересмотр христианского идеала самопожертвования: в этих фильмах он представлен как неосуществимый в мире, где господствует зло. Выдвигается гипотеза относительно характера соотношения творчества датского режиссера с творчеством Ф. М. Достоевского. Опора на смысловые решения русского писателя парадоксально сочетается в творчестве Л. фон Триера с полемикой, что позволяет присвоить художественной логике Л. фон Триера ориентацию не столько на Ф. Достоевского, сколько на его героя – Ивана Карамазова. Прослеживается тематическая связь исследуемых циклов с фильмами последней трилогии «Депрессия», где полемическая тональность сменяется интенцией проклятия христианства. Ключевые слова: Ларс фон Триер; Ф. М. Достоевский; христоподобный герой; христианские мотивы; «Золотое сердце»; «USA»; «Депрессия». Последние фильмы Ларса фон Триера оттолкнули от себя многих поклонников его таланта, обеспечив своему создателю славу женоненавистника и порнографа. Зрителю, знакомому с предыдущим творчеством датского режиссера и в контексте этого знакомства тем более шокированному образностью «Антихриста» (2009) и «Нимфоманки» (2013), может показаться, что их автор «начинает с идеала Мадонны, а кончает идеалом содомским». Впрочем, вторая часть этого суждения кажется нам излишне поспешной, если учитывать философскую сложность новых притч фон Триера. Однако то, что ранее датский художник был сосредоточен именно на идеале Мадонны, сомнения не вызывает. В рамках данной статьи мы хотели бы проследить, как меняется образ христоподобного человека у Ларса фон Триера, что, в свою очередь, позволило бы предложить некоторые замечания и в отношении философской концепции его последних киноработ, и в отношении характера соотношения его © Турышева О.Н., 2015 творчества с творчеством Достоевского, хорошо знакомого ему писателя. Фильмы, посвященные разработке темы Мадонны, самим Триером объединены в трилогию «Золотое сердце» – по названию датской народной сказки о девочке, которая попала в лес и от доброй души раздала тем, кто встретился на ее пути, все, что у нее было, вплоть до собственной одежды. Оставшись ни с чем, она приходит к выводу, что не сожалеет о совершенном, а, наоборот, понимает, что ей «и так хорошо», ведь она помогла другим. Таким образом пересказывает содержание этой сказки сам фон Триер в беседе со Стигом Бьоркманом, комментируя последнюю фразу Девочки Золотое Сердце («Мне и так хорошо») как абсолютное выражение позиции мученицы [Триер 2008: 208]. Трилогию образуют фильмы «Рассекая волны» (1996), «Идиоты» (1998) и «Танцующая в темноте» (2000). Тематически к этому циклу примыкает и «Догвиль» (2003) – первый фильм 145