затрудняло восприятие текста, однако не снижало его содержательной ценности. И уже в этой работе он не настаивал на главенстве интроспекции, в ней он уже хотел отстоять её право остаться в числе методов психологии. Главным аргументом в пользу интроспекции, как считал Кравков, являлась незаменимость интроспекции при качественном анализе переживаний и при интерпретации объективных данных, которые могли бы иметь психологическое значение при их рассмотрение через призму интроспекции. Он уделял особое внимание сущности интроспекции, говоря о том, что существует особое интроспективное восприятие, обсуждал взгляды и доводы других ученых по поводу интроспекционизма, например, Канта, Конта и Липпса. В заключение Кравков резюмировал свою позицию следующим образом: “…как безусловное отрицание возможности интроспекции, так и обратное,- отрицание особой имманентной ей трудности, не может быть нами принято”[2, с. 67]. Можно сказать, что Кравков положительно относился к интроспекции и старался защитить и отстоять честь этого метода, дав ему место среди методов психологии. Он видел как плюсы, так и минусы самонаблюдения, а также высоко оценивал применение экспериментального метода и его различных модификаций в сочетании с интроспективным методом, надеясь на то, что в дальнейшем интроспекция станет более научным методом изучения и, как уже говорилось, займет свое место среди методов психологического познания. К сожалению, как мы знаем, интроспекцию ждала незавидная участь почти что забвения, но она все же внесла весомый вклад в развитие психологии как науки, по сути именно благодаря интроспекции психология была признана как наука об исследовании психики.